Отличники. От других… - Влад Касторный

– Конечно, ведь мы сейчас прощаемся ненадолго, – подбодрил я Машу и обнял ее, на секунду прижав к себе. – Я буду помнить этот день.

– Спасибо тебе!

Она отстранилась, шутливо погрозив мне пальцем, распустила и собрала снова влажные волосы в хвост, поднялась, придержавшись за меня, и мы вместе снова окунулись в воду ласкового моря.

Мы плавали еще минут двадцать, медленно приближаясь к пляжу, где оставили её родителей. Девушка, нырнув, нашла на дне несколько больших красивых ракушек-рапанов, и показала мне.

– Я маме и Мишке подарю. Знаешь, он на пятерку вчера экзамен сдал, и теперь будет учиться в Москве, в Высшем Техническом Училище имени Баумана.

– Я рад за него и за вашу семью, такую дружную и теплую, – сказал я. – Передавай Мишке привет, если захочешь про меня рассказать.

– А я уже рассказала по телефону, что познакомилась с тобой. Он сказал, что хотел бы познакомиться с тобой лично, когда приедет. Кстати, он приезжает послезавтра вечером поездом, так что мы успеем его встретить. Папа планирует сегодня до вечера домой доехать.

– Классно! – Я мечтательно вздохнул, подумав, как это здорово должно быть, ехать на машине долго-долго, и приехать домой. Гораздо интереснее, чем в скучном жарком поезде ночь трястись.

Мы выбрались на берег, и я, снова взяв Машу на руки, пронес ее несколько шагов до бивуака, под неотрывные взгляды Машиных родителей и других отдыхающих, количество которых на пляже заметно прибавилось. Федор Тимофеевич, наконец, опомнился, вскочил, чтобы взять у меня из рук свою дочь, но Маша уже спустилась на землю возле своего надувного матраса и села на него, вытираясь полотенцем и пряча в нем смеющееся лицо. Папа Маши растерянно остановился, а потом с минуту тряс мне руку.

– Ну, молодой человек, я не ожидал от Вас такой галантности! Я теперь с большей уверенностью смогу доверить дочь в Ваши сильные руки. – В голосе Федора Тимофеевича все еще чувствовалось волнение – Наша девушка иногда любит, чтобы ее носили на руках.

– Владислав, это же тяжело! Тебе еще рано носить такую тяжесть, можешь надорваться, – суетилась мама.

– Анна Петровна, не беспокойтесь. Я и раньше тренировался носить одноклассников на физкультуре и во время «Зарницы», так что Маше ничего не угрожало. – Похвастался я, немного смутившись от повышенного внимания и подавляя желание отдышаться.

Вытершись полотенцем, я сел на свой матрас, достал из сумки кулек с оставшимися ягодами и предложил Маше и ее родителям.

– Спасибо, у нас тоже есть закуска. – Машина мама снова засуетилась, выудила из объемистой сумки разнообразные съестные припасы и быстро сервировала половину моего матраса, причем объем и разнообразие предполагаемого второго завтрака мне показались излишними. – Давайте перекусим. Вас с Машенькой не было почти два часа. Вы, должно быть, проголодались?

– Ну да, мам, и конечно папа, по пути из Сочи просто мимо проплывал после пятнадцати минут нашего отсутствия, – Маша весело взглянула на мать.

Анна Петровна не обратила внимания на колкость дочери. На импровизированном столе появился большой двухлитровый термос с чаем и стопка стаканчиков.

– Давай, Федя, присоединяйся к нашему столу.

Я подумал, что чай оказался сейчас весьма кстати, и приступил к поеданию бутербродов, помидоров с огурцами и ломтями свежего деревенского каравая. Машин аппетит, похоже, тоже не пострадал после нашего путешествия. Она кушала аккуратно, отправляя в рот небольшие кусочки овощей и хлеба с кружочками колбасы. Я вспомнил вкус сладкого чая на свежем воздухе, как в детстве во время прогулок с бабушкой по парку, и сейчас смаковал горячий напиток, наслаждаясь природой и обществом.

– Завтрак на свежем воздухе – лучшее удовольствие, – продолжил разговор папа, – Мы и дома часто организуем семейный завтрак или ужин на веранде. Что может быть лучше, чем быть ближе к природе?

Я рассказал о своих детских прогулках с термосом чая и бабушкой, потом поведал о путешествии к иностранным бабушкам в абхазский поселок Гудауты, где мне тоже очень понравились ужины с национальной кухней на веранде.

– Так, ты тоже путешественник? – в голосе Федора Тимофеевича слышалось одобрение – Неужто, в нашем полку прибыло?

– Да, я тоже полюбил путешествия благодаря моим родителям.

– А, кто твои родители? – поинтересовалась мама.

– Моя мама – в школе работает, а папа – инженер. Еще есть бабушка и старшая сестра.

– У Маши тоже старший брат есть. Мы всегда вместе ездили, – продолжил свой рассказ, папа, видимо оседлав своего любимого конька.

– Да, на машине, должно быть, очень увлекательно путешествовать, всей семьей можно поехать куда угодно, – поддержал я тему. – Я всегда мечтал, когда вырасту, куплю свою машину и буду возить свою семью и друзей по разным городам и местам.

– А кем ты хотел бы стать, когда вырастешь? – решила сменить тему мама.

– Я еще не решил для себя, кем буду. Хотел бы выучиться в институте и стать инженером, как папа или журналистом. Очень люблю читать про другие страны, о том, как там люди живут, смотреть телепередачи, политические обозрения вроде «Международной панорамы». И люблю автомобили. Собираю любую информацию о них, читаю «Технику Молодежи», «Науку и Жизнь», выписываю журнал «Автомобильная промышленность США».

Я готов был говорить на эту тему и дальше, но почувствовал, что интерес у задавшего вопрос к середине ответа иссяк. Наш разговор продолжался неспешно, напоминая семейные беседы за ужином, и мне было спокойно и комфортно разговаривать с людьми, которых я еще вчера практически не знал. Маша тоже включилась в беседу, поделившись своими домашними увлечениями скорее для моего сведения, чем для родителей. Оказалось, что она любит спортивные игры: теннис, бадминтон, волейбол, и даже бильярд, который я, вообще то, к спортивным играм не относил. И сейчас, понемногу тренируется с родителями и братом играть в них. Мне было приятно это слышать, потому что, именно в эти игры я мог более или менее сносно играть, чтобы предложить свое участие в качестве партнера. Об этом я решил рассказать моей подружке, когда будет более подходящий случай.

Незаметно прошли еще полтора часа, и Машины родители начали собирать вещи. Сама девушка уже оделась и сушила полотенцем свои длинные волосы. Я понял, что наступила пора прощаться. Я помог свернуть матрасы и погрузить их в большую сумку. Мы все встали и, нагрузившись сумками и рюкзаком, двинулись по пляжу к стоянке. Я держал Машу за руку, а в другой руке нес сумку с матрасами. Она шла уверенно, почти грациозно, лишь немного прихрамывая, а я не мог оторвать от нее взгляд, откровенно любуясь и рискуя смутить ее.

– Этот день – для меня, пожалуй, лучший за последние несколько лет! – услышал я ее голос.

Взгляд Маши был устремлен в морскую даль, на губах играла легкая улыбка.

– Для меня тоже, – ответил я. – Мне сложно объяснять свои чувства и эмоции, но я точно знаю, что многие из них я сегодня испытал впервые в жизни. А такие вещи не забываются.

– Давай запомним эту дату – 23 августа?

– Давай, – ответил я и незаметно показал девочке монетку, улыбнувшись в ответ на ее открытую улыбку.

Маша тоже достала из кармана шортов монетку и, незаметно от родителей, продемонстрировала мне таким грациозным жестом, что я многое бы отдал, чтобы она еще раз повторила его.

Подойдя к «Волге», мы погрузили все вещи в ее большой багажник, и папа сел за руль, запуская мотор.

– До свидания, Влад! – Анна Петровна кивнула мне. – Наше знакомство оказалось интересным, и я с радостью надеюсь видеть тебя в нашем доме.

– До свидания, Владислав! – Федор Тимофеевич, вышел из урчащей на холостых оборотах машины, и, обойдя ее, крепко пожал мне руку. – Мы и наш дом открыты для тебя. Машенька сообщила тебе наш телефон?

– Да, спасибо большое! Я тоже очень рад знакомству! Счастливого вам пути! Вы – очень хорошая семья!

Когда родители сели в машину, я повернулся к Маше, все еще улыбаясь.

– Ну что, пока?

– Пока, Владик! Береги себя! Я буду ждать нашей встречи, и скучать буду, – она опустила глаза.

Я порывисто обнял девушку, на секунду вдохнув ее аромат и почувствовав, как поддалось порыву ее гибкое стройное тело. Она отпихнула меня рукой, и, погрозила пальцем, скорчив шутливо строгую гримасу.

– Ну, мы же договорились!

– Извини, не сдержался, – стушевался я. – Просто не мог тебя не обнять.

– Хорошо! Мы это потом обсудим. До свидания!

– До свидания, Маша! – я помог подруге занять заднее сиденье в машине и захлопнул дверцу.

«Волга» тронулась, и, развернувшись, скрылась на шоссе в облаке пыли. Я стоял и смотрел ей вслед, ничего не слыша вокруг.

Очнулся я, осознав, что со мной разговаривают.

– Наконец – то! Мог бы и рассказать, что это за малолетка, которую ты в машину усаживал, – сестра как всегда, не выбирала выражений, когда озвучивала свою мысль.